Раннее мартовское утро, морозец минус 10. День обещал быть ясным и солнечным. Разве усидишь дома… Тем более что до сих пор самые надёжные дороги в наших краях – это замёршие моря, реки. На этот раз наш путь лежал вверх по левому берегу реки Онеги. До Грихново мы добрались на машине. Пересели на снегоход и помчались по реке. Все деревни на севере традиционно располагаются вдоль самых надёжных дорог – рек, речушек, ручьёв.

В Мондино нас ждал и приветливо встретил Сергей Андреевич Сидоров, светлый, открытый к общению человек с добрыми глазами, впитавший в себя многовековую мудрость поколений, живших здесь до него. Но и современность ему не чужда – за трапезой, а потом и за вечерним чаепитием он знакомил нас с любимыми исполнителями, так что получился небольшой концерт. Мы с удовольствием послушали, даже потанцевали.
Хозяин познакомил нас с устройством своего деревенского дома. (Хотела написать – «избы», да вот только никак наши северные дома-великаны не подходят под это название.) Вместе с Сергеем Андреевичем мы поднялись и на колокольню местной Троицкой церкви. Для летних работ по реставрации храма онежский предприниматель Алексей Степанов завёз доски. Вместе со старожилом они перевезли их и уложили в штабель.

Следующая остановка была в Каменном. Здесь тоже нас ждало знакомство со старинным домом, в котором когда-то кипела жизнь. Но уже более 20 лет сюда не ступала нога человека. Открыв двери, мы окунулись в его ауру – в красном углу стояла намоленная многими поколениями домовая икона, на стенах портреты хозяев, утварь, посуда, мебель, занавески на окнах, необычная русская печь, шомыш – мы попали в другую эпоху… Не хватало у дома только взвоза, да поветь обвалилась. Мы спасли из-под её развалин многие старинные вещи, инструменты, сельхозорудия, перенеся их в дом. Было ощущение, что дом тоже ожидал общения, было присутствие его радостного отклика на наш приезд. Хотелось в нём если не остаться, то задержаться. Здесь есть всё для жизни. Прощалась я с ним, как с человеком, который после встречи оставляет тёплый след в душе. Уже покидая Каменное, мы встретили даму изысканно одетую, в шляпке, упражняющуюся в скандинавской ходьбе. Это было так неожиданно на фоне давно оставленной людьми деревни, что не пообщаться с ней было невозможно. Оказалась, что архангелогородка Екатерина приезжает и подолгу живёт здесь у своего давнего друга, который вместе с сыном являются единственными жителями деревни.

Вернувшись на обратном пути в Мондино к уже полюбившемуся Сергею Андреевичу и перекусив, мы поехали дальше. Хотелось добраться до «перекрёстка» - места разделения русла реки Онеги на два рукава – Малую и Большую Онегу. Эти два рукава и образуют остров, на котором находятся деревни, которые мы уже посетили и намеревались посетить в течение дня.

Печальное зрелище - по берегам дома-великаны, зачастую двухэтажные, с резьбой и росписью по фронтону, встречали и провожали нас пустыми глазницами. Уже не приглашая. Они приняли свою участь – молча доживают свой век. Бросается в глаза, что рядом с ними ту же участь избрала для себя природа. Деревья – берёзы, тополя, ели, их стволы столь могучи, что не обхватить и вдвоём, они кряжисты и раскидисты. Но рядом с ними нет молодой поросли. Словно и они прервали свой род в этих местах…
Уже вечерело, когда мы подъезжали к деревне Чёково, её обозначения уже нет на карте, как нет и самой деревни, только одиноко стоящая древняя Покровская часовня. А наш путь лежал дальше. Казалось, что едем по «реке времени», а ощущение возникало – безвременья. Справа багровым шаром садилось солнце, окрашивая всё в розовые тона. Слева ярким оранжево-жёлтым кругом сияла полнолунием луна, посылая на берег свои краски. Как Явь, Правь и Навь – три стороны мифологического славянского бытия. (Явь - это текущее, то, что сотворено Правью. Навь же - после неё и до неё.) И мы между ними по белоснежному полотнищу реки мчимся в прошлые эпохи, в намоленные нашими предками церкви, часовни, брошенные дома…

Совсем грустно стало, когда мы въехали в безлюдное Чекуево. Разрушающаяся Сретенская церковь, часовня Модеста и Власия, огромные дома с поникшими поветями, всё ещё пытаются стоять горделиво.

В Чекуево родился мой отец, и хотя он жил там до двух лет (дед был военный и они кочевали по стране), тем не менее – это его малая родина. Поэтому с особым чувством сопричастности к этим местам я прошла по безлюдным улицам этого, когда-то очень населённого, оживлённого перепутья многих дорог, что и поддерживало длительный расцвет Чекуева.

Возвращаясь уже совсем затемно к месту оставленного на переправе автомобиля, поднимаясь по берегам к деревням, чтобы, пусть ночью, но навестить их, только в двух домах по обоим берегам реки нам приветливо мигнули освещённые окошки их последних обитателей.
Мы попрощались с Сергеем Андреевичем Сидоровым, постояли у высокого крыльца. Захотелось с благодарностью обнять этого добрейшего человека. Было слышно, как тихонько барабанит, стекающая с крыши вода – весна уже вовсю начинает стучаться во все двери. На всём протяжении нашего путешествия – длиной в день, объёмом в эпоху, мы не почувствовали мёртвой тишины...

Поэтому хочется думать, что тишину этих мест, кроме звуков природы, пения птиц вновь наполнят голоса людей, которые, в конце концов, захотят покинуть кирпичные коробки человеческих «муравейников», не сплачивающих, а разобщающих их.

Татьяна НИКИТАЕВА