В царство Илексы
Гора рюкзаков на перроне онежского ж/д вокзала, каждый из которых в две трети мужицкого роста, всё увеличивалась. Первая декада августа 2019 года – большой заезд смены инспекторов Водлозерского парка на работу. В этот раз к ним добавились двое плотников, путь которых лежал на самый дальний кордон Луза, дочь-школьница одного из профессиональных лесных «охранников» Андрея Малинина, да я, можно сказать, турист.
- Туристы сами говорят: нам намного дешевле слетать в ту же Турцию, чем приехать к вам, - рассказал старожил парка Василий Васильевич Матченко.
Василий Матченко
Дорога
То, что заслуживает отдельного разговора. В лесу магазинов нет. Ближайший за добрую сотню вёрст, если напрямик, через тайгу. Поэтому количество поклажи инспектора, в которой всё самое необходимое на месяц смены, зашкаливает. Всё начинается с погрузки в поезд-маршрутку. В Онеге, где он стоит продолжительное время, это не так сложно. Первые приключения начинаются в Куше, куда состав прибывает в девять часов вечера. Стоит он там всего несколько минут, за которые надо успеть выгрузиться и ничего не забыть. Огромная удача, если на станции нет других составов, иначе путь до машины-вахтовки с тяжеленными рюкзаками может увеличиться многократно. В тот раз нам повезло. Пути были чистые. Но всё равно переноска поклажи заняла не менее двадцати минут, а то и получаса.
Из Куши путь лежал в Золотуху, где нас ждал сытный ужин и ночной привал в доме у гостеприимного хозяина Сергея Ивановича Закутина, бывшего инспектора, а ныне сотрудника парка. Ранним утром предстоял очередной марш-бросок в 60 километров по лесовозной грунтовке. Управились к полудню. Очередная перевалка на «Трэкол» (болотоход), и далее ещё 15 километров по особой таёжной трассе, где никакому другому транспорту делать просто нечего.
Последние 15 километров пути до Калгачихинского кордона
Количество поклажи инспектора, в которой всё самое необходимое на месяц смены, зашкаливает.
- Аппарат серьёзный, но желательно бы новый. У этого уже большой пробег, - слегка сетует водитель Зариф Гиниятов. - Ему по таким местам ездить. По воде он тоже ходит, на буксире. Колёса держат. Речку переезжал один раз, через Онегу его тоже лодкой моторной тянули.
За баранкой Зариф всю свою жизнь. Родители из Пермской области, в 1959 году приехали в Кушу - работать в леспромхоз. Сам водил и лесовозы, и автобусы. В 50 лет сел на КАМАЗ фишку, в 52 вышел на пенсию. Через два года устроился в парк. С любой техникой «на ты». Около дома свой автогараж.
Зариф Гиниятов...
... и его пассажиры
Для того чтобы облегчить машине и водителю переправы, все топи и болота, попадавшиеся по пути, все остальные преодолевали пешком. Часа через полтора мы добрались-таки до первого кордона.
На самых сложных участках пассажиры трэкола идут пешочком
Калгачиха
Калганский участок самый большой. Только он один занимает 241 га. Старшим здесь - участковый госинспектор Алексей Олексийчук. В парке к тому моменту уже работал шесть лет. До этого служил по контракту в армии. Сначала в Чечне, потом в Мирном.
Калгачихинский кордон
- Когда уволили, у нас в Анциферовском Бору работы не было, пришёл сюда, - рассказал Алексей. – Здесь есть одно большое преимущество – не надо ходить на работу. Ты уже на ней. Мне нравится. Я выполняю свой план, и меня ежедневно никто не контролирует. Сейчас, правда, материальной ответственности больше, техника вся на мне.
Алексей Олексийчук на связи
За эти годы успел поработать на трёх участках. Начинал на Кераже, потом на озере Тун. Участки сильно отличаются друг от друга и по природе, и по заброске. Калганский участок - первый и он же опорный. Отсюда начинаются озёрно-речные дороги по всем остальным кордонам Онежского филиала парка.
Карта Водлозерского парка
- Илекса начинается на Ветреном поясе и в отличие от других наших рек впадает не в Белое море, а течёт с севера на юг, – идёт с гор, попадает в озеро Кераж, оттуда - в Калгачихинское, где сливается с Нелоксой, - отметил Василий Матченко. – Далее, отсюда по реке до Мельничного – 96 км. Там ещё километров 25 до Монастырского, а от него 100 км до Водлозера.
На Калгачихе нас встретили несколько покосившихся старых деревянных изб. Кроме инспекторов сейчас здесь никто не живёт. А когда-то, как рассказывали Василию Васильевичу, было дворов 250. Сегодня в это сложно поверить.
- Я был здесь в 1978 году, после 7 класса, дороги сюда не было. Только начали отсыпать. Тогда хороших домов оставалось штук восемь. Мост был. На другом берегу стояло старое здание почты с русской печью, на которой мы спали, и домов шесть, - вспоминает инспектор. - Зайдёшь, интересно, там вещи висели, которые деревенские носили, корзины стояли. А людей уже не было. Как нерентабельные деревни Калгачиху и Носовскую убрали. Здесь жили только геологи и метеостанция была.
От озера, которое также называли Домашним, кормилась вся деревня. Как говорят, у каждого был участок, и каждый свой чистил. На речке Нелоксе не переводились язь, лещ, окунь, щука. Встреча с местными жителями, которых переселили ещё в детстве, состоялась позднее. Тянуло людей на родную землю.
- Бабушки собрались и пришли. Одна Алевтина Фёдоровна с Архангельска, вторая – с Обозерской, - вспоминает Матченко. - Спрашивают меня: «Где птица?». Отвечаю: «Есть». А они: «Раньше по этому берегу у деревни и гуси, и лебеди плавали».
И рыбы, и живности хватало по всей округе.
- Крупнее лещей, чем на Заднем озере, я не видел нигде. Килограммов по пять-шесть, толстые, жирные, - продолжил Василий Васильевич. - А Светлое окунями славилось – по килограмму-полтора клевали там. Особое озеро. По поверьям, бабы мужиков гоняли туда купаться после сильной пьянки. Говорят, помогало.
Озеро Светлое
Охота в парке запрещена, а рыбой инспекторы не обделены и сейчас. Небольшая поездка на лодке по реке, и дочь Андрея Малинина Арина привезла две приличных щуки, которых поймала на спиннинг отца.
Инспектор Андрей Малинин с дочерью Ариной возвращаются с рыбалки
Сергей Першин помогает чистить улов
На сковородку и на стол
Лещ на столе инспекторов также не переводится. Небольшую сетку, которая разрешена только сотрудникам парка (для котлового питания в условиях дикой среды, прим. ред.), едем проверять с Александром Мидловецом. Работал здесь уже 15 лет (до этого трудился на Гидролизном заводе), последние годы на Калгачихе. Родом с Украины, с Житомирщины. На Север попал служить, женился и остался.
Александр Мидловец. На Кагачихинском сеть никогда не бывает пустой
Лещ на озере отборный
- Устроился в парк, потому что хотелось побыть одному, ближе к природе, подумать, - поделился инспектор. - Месячишко никого не видишь, никакой политики и внушений, без телевизора - нормально. Ноутбук подарили, но не включал. Слушаю радио «Свобода», потом анализирую. У меня своё мировоззрение.
Поклонный крест на горе, как памятник бывшей деревне
Вместе с уловом возвращаемся. Но на другой берег Нелоксы. Александр ведёт меня с небольшой экскурсией на гору, которая тоже называется Домашняя, показать местные достопримечательности – поклонный крест и, как шутит сам, следы посадки НЛО – круги травы на угоре.
- Только одна трава растёт в этом круге, наподобие тимофеевки. Ни иван-чай, что рядом, ничего другого. И не зарастает ничем. Малинник по краям есть, а сюда не двигается, - показывает он пятно диаметром 5-6 метров. - Неподалёку ещё два таких же, но уже с другой растительностью. Здесь уже похожа на осоку, но слишком мягкая. Она обычно растёт в низинах и в болотистой местности, а тут на горе. Эти круги тут, сколько работаю, и до меня они были.
На загадочном кругу
"Только одна трава растёт в этом круге, наподобие тимофеевки. Ни иван-чай, что рядом, ничего другого. И не зарастает ничем. Малинник по краям есть, а сюда не двигается"
Найти разгадку этой природной аномалии нам не удалось и в этот раз, и мы вернулись на базу.
Строительство
Большая группа, что прибыла на Калгачиху, разделилась. Иван Щетинин – онежский плотник, что отработал инспектором в Водлозерском парке один год, вместе с братом Сергеем Сибирцевым подрядились волонтёрами рубить новую баню на самом дальнем кордоне. По приезде, отобедав, практически тут же собрались и отправилась по месту назначения.
Иван Щетинин
- Едем на Лузу. Хотим в течение 10 дней сруб и стропила поставить. А в сентябре приеду, наберу полы, потолки, дверь поставлю, крышу. Мне нравится сюда ездить. Как человек верующий, я езжу в храм на Монастырском. Помолюсь. Я там чувствую себя хорошо, спокойно, - отметил Иван Михайлович. - Мой прадед был последним священников в Ворзогорах. Дали три года за антисоветскую пропаганду. Забирали его откуда-то из Тамицы или Кянды, и потом концы пропали. Деду моему пришлось отказаться от отца, чтобы не отправили в ссылку. У него своя семья была большая, но над всеми братьями и сёстрами, кто его был младше, он взял опеку. А в 41-м погиб где-то в Заполярье. Не так давно сестра двоюродная Татьяна из Мурманска приезжала. Фото остались только деда и бабушки.
Последние годы строят в парке много. Обновляют кордоны и их обустройство. Дорог между ними нет. А стройматериалы нужны. Закупаются и завозятся. Иногда для того, чтобы получить на месте доску, подвозят небольшую пилораму. Щетинина и заманили строить. Но на постоянную не удержался.
- Кордон на Калгачихе мы доделывали, и стоянки. Ушёл по здоровью, проблемы с позвоночником. Да и дома были недовольны, что не бываю никогда - 20 дней здесь, 10 в Онеге, - констатировал Иван Щетинин.
Курс на Лузу
Теперь бывает здесь перманентно. Говорит, просто здесь нравится. Природа, рыбалка, святые места, ну и возможность применить свои профессиональные навыки в нестандартной обстановке. Это ж испытание. Тем более обустраивать здесь есть ещё много чего.
- Турпродукта нет. Но надо ли построить какие-то объекты? Для зимней рыбалки нужно однозначно, - считает Щетинин. - Мне кажется, основной турист, который может приносить сюда деньги – это из Москвы и Питера. Сейчас такое время, что даже москвичи умеют деньги считать. Шибко большой халявы не будет. Сколько стоит тур зимней рыбалки сюда? В рекреационную зону (свободного посещения) самые дешёвые получаются 350 рублей день. Зимой на личном снегоходе сам добираешься, просто заезжаешь в парк. Проживание - отдельная статья. Летом дороже из-за транспортной доставки. В 30 тысяч трое человек в недельный тур от Онеги уложатся. Пять крючков, две щуки. Местные сюда едут за рыбой. А москвичи ко мне прилетают на самолёте и увозят впечатления. Не столько рыбы увезли, сколько голов от щуки для сувениров на память взяли. Тут можно поймать больших – 10-15 кг. На Калгачихе и на Нюхче им больше понравилось, чем на Монастырском. Окуней и сороги можно ловить на удочку неограниченно, а щуки – до десяти килограммов на человека. Москвичам сам процесс нужен - по реке спуститься, переночевать в палатке на стоянке. Комнаты в гостевом доме со спальным местом - этого здесь пока нет. И когда будет… Всё упирается в деньги.
Дорожный ремонт
Финансами, однако, здесь меряется далеко не всё. Многое решает профессионализм и сплочённость коллектива. Что в полной мере проявилось на следующий день, когда инспекторы дружно вышли на восстановление таёжной трассы, преодолевать некоторые участки которой без должного ремонта со временем становится невозможным даже для «Трэкола». Болото есть болото.
Без ремонта трассы не обойтись
Проваливаясь по колено, а иногда и больше
Наносить больший вред природе, чем он был уже сделан когда-то, в парке не принято. Тут не встретишь брошенного окурка, пластика или жестяной тары не только возле кордона, но и по всей огромной территории. Даже с учётом жизнедеятельности пусть и редких теперь туристических групп.
- Для этого есть мы – инспектора. Раз протокол составил, два, на третий подумают, - подчеркнул Василий Васильевич. - У нас патрулирование по реке. Сильного бардака нет. Мне нетрудно увезти с турстоянки шесть бутылок к себе на кордон. Банки здесь оставляем - в костёр. Весной с напарником Сергеем Першиным подъезжаем, обожжённые собираем в мешок и вывозим.
Заботы дорожные в другом. Отклоняться от проложенного десятки лет назад маршрута нельзя. Мховый покров рядом с трассой берегут. Поэтому нехитрую магистраль из подручного материала восстанавливают. Стволы спиленных сухих деревьев с помощью монтажки стягивают проволокой, делая на разбитой болотной гати настил для колес.
Канатоходец. "Чуть левее наклон и его не спасти..."
Проваливаясь по колено, а иногда и больше, в воде, метр за метром прокладывая его по полному бездорожью. Участков несколько, поэтому ремонт трассы занимает у инспекторов рабочий день. К вечеру о нём уже не вспоминают. Завтра снова в путь – уже по озёрно-речной магистрали, через сложные и опасные пороги, длинной в многие десятки километров. Но об этом в следующем выпуске.
Виктор КУЗНЕЦОВ.
Фото автора.